Однажды меня занесло на поэтический конкурс "Весны студенческой". Там выступал один юноша, которому его сокурсницы поручили читать их стихи. Он держался исключительно вежливо, но всячески давал понять, что не имеет к словотворчеству никакого отношения)
Одно из стихотворений начиналось так: "Холодные глаза в горячей чашке чая" . Эта фраза тогда породила несколько экспромтов в манере трэш))))

Эти холодные глаза неожиданно "всплыли" в памяти и чашке кофе после этого кадра из 53-ей серии ЛоГГ:


"Ликом черен и прекрасен" (с)
И как раз на словах о "гибели наций". "Империя Гольденбаумов, Феззан, а теперь и Союз Свободных Планет. Мы своими глазами наблюдали падение трёх сил, деливших между собой Вселенную".

В этих сериях очень последовательно "лепят" образ демонического Ройенталя. И тем интереснее и приятнее наблюдать, что вопреки всему Ройенталь поступает "как должно", а не так, "как хочется". Как некогда писала Нэнси Мак-Вильямс, можно думать плохие мысли и делать, при этом, хорошие дела)
Однако чОрные мысли всё-таки пробегают. Не как руководство к действиям, скорее как гипотетическое "а что, если...". Проверка собственной лояльности?

ИМХО, Ройенталя подобные свои мысли устрашают, он их осуждает и себе не прощает. Потому что верность для него — почти оправдание собственного существования. И устраивает самобичевание, например, терпит все выпады Эльфриды, которая бьёт по самому больному. А потом терпит довольно унизительные напоминания кайзера о "том вечере", etc.
Зловещая и скверная ирония в том, что чОрный сценарий разыгрывается именно тогда, когда Ройенталь уже о подобном и не помышлял. По крайней мере, верю в его "почему я должен, если не виноват?" Хотя инцидент на Урваши и дальнейшие блуждания кайзера по галактике можно при желании расценить как своего рода Вестерланд для Ройенталя — ведь так легко "не успеть", "не проследить". Но у меня такого желания нет.
Тем не менее, мелькает это чувство вины, что неожиданно ударяет, когда его удалось, вроде бы, изжить. Перефразируя Достоевского, не только хотел, но и мог бунтовать, да ещё и на себя добровольно натащил, что чуть не взбунтовался. Но ведь не стал же... А потому всяким Лангам и подло! Что не бунтовал!